Высокое искусство бегства - Страница 36

Резко обернулся. Прямо на него двигалась Делия, странно задрав голову, шагая походкой механической куклы.

— Что?! — встревожился Сварог.

Она явственно закатывала глаза, побледнела, но все же нашла силы произнести с неподражаемым аристократизмом:

— Простите, граф, после всех этих воздушных кувырканий неудержимо тянет блевать…

После чего шумно вломилась в кусты, скрывшись из глаз, и, судя по звукам, деликатно приглушенным, впрочем, обрела покой и нервную разрядку. Успокоившись, Сварог спросил:

— Еще кто-нибудь хочет? Валяйте, пока есть время…

Паколет, словно только и ждал разрешения, кинулся за ближайшее дерево. Остальные держались. Тетка Чари даже гордо подбоченилась, что воздушные кувыркания — мелочь в сравнении со штормягами, пережитыми в качестве как жены боцмана, так и вдовы такового. Сварог показал Маре взглядом на полковника и сказал вслух:

— На полчасика.

Милая девочка понятливо кивнула, упруго шагнула вперед и неуловимым взмахом руки отправила полковника в беспамятство.

— А теперь — рассыпаться, смотреть в оба за окрестностями и не мешать, — приказал Сварог. — Если кто-нибудь заберется на дерево, вообще прекрасно.

Он снял пояс, уселся поудобнее, прислонившись спиной к дереву, положил пальцы на пряжку-компьютер и мысленно вошел в его память, отрешившись от всего окружающего. Вокруг сразу стало холодно, даже снежинки запорхали, тут же тая. Невольно постукивая зубами от холода, Сварог работал, как машина.

Он изготовил на всю компанию дорожную дворянскую одежду с легким уклоном в милитаризм. Черные перья на шляпах, камзолы с широкими рукавами, которые легко закатать перед рубкой, сапоги армейского образца: скроены без различия на правый и левый, чтобы не терять ни секунды при побудке, а напяливать первый подвернувшийся на любую ногу. Сделал соответствующее количество кусков пергамента и пустил кататься по ним «волшебную палочку», имевшую вид пистолетного шомпола — на сей раз она штамповала паспорта отдаленного княжества Памрод, дворянские грамоты и отпускные свидетельства. При таком наборе подорожных благородных лаурам не требовалось. Внешне все выглядело совершенно благолепно: дворяне из небогатого Памрода, отслужив свое в одном из ронерских полков (он выбрал для пущей надежности прочно застрявший на харланской границе Седьмой драгунский), возвращались домой. Полковника, правда, он сделал лоранским дворянином, согласно подорожной направлявшимся в Балонг, — а там пусть выкручивается сам, не дитя малое.

Замерз ужасно. Собрав своих орлов, роздал одежду и отправил в разные стороны переодеваться. Оставшись один, сначала попрыгал вдоволь, махая руками и ухая. Согревшись и, бормоча: «У нас лакеев нет, знаете ли, принцессы и те сами переодеваются», — сложил рядом с полковником новую одежду, меч, свернул бумаги трубочкой и сунул тому, все еще бесчувственному, за отворот кафтана. Не без сожаления положил рядом один из своих кошельков, какой полегче. Хотя — чего жадничать-то, серебра в пистолете-шауре не убавляется, сколько ни стреляй…

Старую одежду они отнесли к обгоревшему остову бомбардировщика, все еще тлевшему и дымившему, кинули на угли. После чего, не дожидаясь команды, все сомкнулись в шеренгу, вопросительно глядя на Сварога, и он отметил, что его орлы-орлицы начинают проявлять известную сыгранность, превращаясь в настоящую воинскую команду. Он прошелся перед строем — не особенно увлекаясь, два шага влево, два шага вправо — и сказал:

— Прекрасное зрелище. Семь дворян — и ни одного коня. Ну, что нам врать по этому поводу, придумаем на ходу, а теперь — форсированным маршем движемся вперед. До ближайшего населенного пункта, где можно купить или украсть лошадей. Первое предпочтительнее, не стоит шуметь, да и опытных конокрадов среди нас не вижу… Марш!

И первым направился на полночный закат, держа курс на ладонь правее клонившегося к горизонту солнца. Вскоре Мара спросила, держась рядом и не обгоняя:

— А почему — туда?

— А потому что никакой разницы, — мудро сказал Сварог.

Возражений и дискуссий не последовало. Минут десять они шагали по лесу, становившемуся то гуще, то реже. Близости цивилизации пока что не замечалось, но отчаиваться не стоило.

Сварог поймал себя на мысли, что ожидает увидеть вскоре телеграфные провода, рельсы и асфальт, — и плюнул беззлобно, посмеявшись над собой.

Мара бесшумно догнала его, сказала тихо:

— Такое впечатление, что за нами следят…

— Ничего я что-то не чувствую, — сказал Сварог. — Может, полковник очухался и прет следом, кипя местью? Поглядывай назад.

Но тут же оказалось, что смотреть следует вперед — кусты впереди вдруг затрещали, колыхнулись, и из них вылез здоровенный детина с румяной физиономией сельского жителя. Видно было, что двигается он нарочито медленно, дабы сгоряча не влепили пулю. На плече он без усилий держал одной рукой пулемет — стволом назад, с примкнутым магазином.

Сварог аккуратно взял его на мушку. Остальные ощетинились во все стороны пистолетами и мечами. Но вокруг стояла тишина. Сварог мог бы поклясться, что верзила был один.

Незнакомец ухмылялся напряженно-примирительно. Сварог рассмотрел его повнимательнее. Совсем молодой, в темно-зеленом крестьянском платье с фригольдерской бляхой и кожаной каталане, украшенной зубами небольшого зверя, — какого именно, Сварог не брался с ходу определить. Из оружия, кроме пулемета, только скрамасакс на поясе (на ношение коего крестьянину требовалось особое разрешение). Откуда у крестьянина пулемет?